Марийцы

МАРИЙЦЫ (самоназвание мари, марий), народ, коренное население Республики Марий Эл. По данным переписей нас., числ. М. в 1989 в СССР составила 670868 чел., в РСФСР — 643698, в Мар. АССР — 324349; в 2002 в РФ — 604298, в Респ. Марий Эл — 312178; в 2010 — 547605 и 290863 чел. соответственно. В БАССР в 1989 числ. М. составила 105768 чел.; в РБ в 2002 — 105829, в 2010 — 103658 человек. В Башкортостане наиболее компакт­но проживают (по данным на 2010; чел.) в гг. Нефтекамск (13123), Уфа (9134), Бирск и Бирском р‑не (12470), Мишкинском (18038), Калтасинском (11912), Краснокамском (7396) р‑нах.

Историческая справка. Формирование мар. этноса происходило в 1‑м тыс. н.э. в Волго‑Вятском междуречье на основе финно-угор­ских племён пермско‑волжской этно­лингвистической общности. Впервые М. под названием “ц‑р‑мис” упоминаются в 10 в. в письменных памятниках Хазарского каганата. В 11—20 вв. неоднократно появляются в рус. и иностранных источниках под этнонимом “черемис”. По вопросу происхождения мар. народа можно выделить 2 основных направления: автохтонное формирование в Ветлужско-Вятском междуречье и переселения марийцев на терр. их совр. проживания из юго‑зап. районов.

В сер. 1‑го тыс. н.э. в междуречье рр. Ветлуга и Вятка (бассейн р.Кама) расселялись пермские племена. В 6 в. в Поволжье мигрировали мар. племена, часть к‑рых расселилась в бассейне р.Ветлуга. На этнич. формирование М. оказало влияние их пребывание в среде перм­ских племён. В 7–11 вв. мар. племена продвинулись на север и восток к бассейнам рр. Пижма и Вятка. В 9–11 вв. заложились различия между этнографическими группами мар. народа. В 10 — нач. 11 вв. М. находились в вассальной зависимости от Волжской Булгарии, к‑рая оказала социально‑экон. и культ. влияние на мар. народ. До нач. 13 в. они платили булгарским правителям десятинную подать (харадж) и налог с немусульманского нас. (джизью). В 11–12 вв. нек‑рые группы мар. нас. платили также дань рус. князьям сев.‑вост. России. В сер. 13 в. вошли в состав Золотой Орды, в 15 в.— Казанского ханства. Право­бережная часть Казанского ханства (Горная сторона) чаще левобережной (Луговая и Арская стороны) подвергалась иноземным вторже­ниям, так как находилась на терр. между Казанским ханством и Рус. гос‑вом и была слабо связана с цент­ральными областями ханства, от к‑рых её отделяла р.Волга. Горные М. активно вступали во взаимоотношения с рус. населением. Земли луговых М. были расположены дале­ко от важных коммуникаций. Они тоже находились на терр. между Казанским ханством и Рус. гос‑вом, но из‑за более лесистого и болотисто­го характера местности через них войска проходили гораздо реже. Вхождение Мар. края в состав Рус. гос‑ва проходило в несколько этапов. Летом 1551 перед взятием г.Казань рус. войсками горные М. Казанского ханства приняли рос. подданство. После падения г.Казань луговые М. подняли несколько вос­станий, известных под названием “черемисские войны”, длившихся с перерывами до 1585. К кон. 16 в. основная часть терр. расселения М. была в составе России. Со 2‑й пол. 16 в. с усилением колонизации началось переселение части М. в Закамские земли. Массовая христианизация, начавшаяся в 30–40‑е гг. 18 в., ещё более усилила миграцию мар. нас. на восток (в Прикамье, При­уралье и т.д.).

В 1920 образована Мар. автономная обл., в 1936 — Мар. АССР (в 1990 принята Декларация о гос. суверенитете), в 1992 — Респ. Марий Эл (Мар. Респ.), ныне субъект РФ. Расположена в вост. части Вост.-Европейской равнины, в ср. течении р.Волга. Пл. — 23,2 тыс. км². Столица — г.Йош­кар-Ола. Высшее должностное лицо — Глава. Входит в Приволжский федеральный округ. Нас. — 696459 чел. (2010): М. (41,8%), русские (45%), татары (5,5%) и др. Гос. языки — мар. и русский.

Выделяют 3 субэтнич. группы М.: горные (правобережье р.Вол­га), луговые (Ветлужско-Вятское междуречье) и вост. (терр. Башкортостана и Урала). Вост. М. подразделяются на локальные подгруппы: приуральские (урал марий), прибельско‑уфим. (упо марий), икско‑сюньские (белебей марий) и прикамские (чол­ман марий).

История переселения на территорию Башкортостана. Переселение М. на Урал началось во 2‑й пол. 16 в. после завоевания Россией Казанского ханства. На терр. Башкортостана мигрировали в основном луговые М., к‑рые впоследст­вии получили название вост. М., реже — горные. Подтверждение тому, что в Башкортостан бежала и часть горных М. с правобережья Волги, можно найти в источниках кон. 18 в. В одном из них башкиры, жители Уфим. уезда, жалуются в приказную избу Уфы на то, что на их землях самовольно поселились пришлые люди, в т.ч. горные и луговые черемисы. Возможно, что среди пришельцев были и мар. фео­далы, бежавшие от репрессий царской власти после подавления восстаний (напр., в 1554 по этой причине на терр. Башкортостана бежал мар. богатырь Алека). Первые пере­селенцы‑М., достигнув Приуралья, расселились на сев. излучине р.Уфа, затем в долинах рр. Белая и Ик (бассейн р.Кама). Селились преимущественно вместе со своими соплеменниками, в редких случаях — с представителями др. народов. На терр. Башкортостана М. селились на землях башкир‑вотчинников по письменным договорам о припус­ке, к‑рые через некоторое время возобновлялись; бобыли‑М. — без договоров. За пользование землёй башкирам платили оброк (мехами, мёдом, деньгами или различными повинностями), гос‑ву — ясак или денежный налог. В Уфим. губ. мар. население компактно проживало в Бирском, Мензелинском, Уфимском уездах. По подсчётам Г.И. Ибулаева, основанным на данных переписной книги 1‑й ревизии (1718—24), в Уфим. уезде в 1722–23 насчитывалось 1630 мар. дворов и 4797 М. муж. пола (всего ок. 9600 чел.). По данным переписей нас., числ. М. в 1897 в Уфим. губ. составила — 80608 чел. (в Белебеевском уезде – 7442, Бир­ском – 66341, Мензелинском – 2739, Стерлитамакском — 117, Уфим. – 3968); в 1926 в БАССР – 79298, в 1939 – 90163, в 1959 – 93902, в 1970 – 109638, в 1979 – 106793 человека.

В 30‑е гг. 20 в. Нар. комиссариа­том внутр. дел было сфабриковано уголовное дело против представителей мар. интеллигенции БАССР — так называемое “Марийское дело”, к‑рое использовалось для нагнетания антифинских настроений в СССР. Арестованные обвинялись в учас­тии в контрреволюционной организации, основными целями к‑рой было свержение советской власти и объединение финно‑угорских народов СССР в “Великую Финляндию”; подготовке террористических актов против руководства Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) и советского правительства; связи с фашистскими кругами Финляндии и т.п. Репрессиям подверглись партийно‑гос. и хоз. деятели, работники образования и культуры, писатели, журналисты и др. “Марийское дело” было рассмотрено 14—16 июля 1938 в Уфе на выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР. К расстрелу было приговорено более 40 чел., к заключению — ок. 10 человек. После 20‑го съезда КПСС (1956) все осуждённые по “Марийскому делу” были реабилитированы.

Язык. Большинство М. Башкортостана владеет мар., рус., часть — баш. и тат. языками. Мар. язык относится к волжской ветви финно‑угорских языков. Распространён также в Кировской, Нижегородской, Свердловской обл., Пермском крае, РБ, РТ, Респ. Удмуртия и др. регионах РФ. Числ. владеющих мар. языком в РБ составила 81222 чел. (2010). Наиболее близок к мордовским, удм. языкам. В мар. языке выделяется 4 диалекта: вост., горный, луговой и сев.-зап., каждый из к‑рых подразделяется на отд. говоры. Лит. язык М. имеет 2 разновидности: горно-мар., сложившийся на основе горного диалекта, и лугово‑вост., в основе к‑рого лежат луговой и частично вост. диалекты. Письменность функционирует на основе кириллицы. Совр. алфавит состоит из 26 букв. Особенности фонетики: в начальных исконно мар. словах отсутст­вуют согласные [б], [г], [д], [ж], [з], [ф], [х], [ц]; заднеязычный носовой сонант [ҥ] употребляется только в середине и конце слов после гласных, напр.: “оҥа” (доска), “поҥго” (гриб) и др. Для морфологии характерно наличие нескольких по­казателей множественного числа существительного: ‑влак, ‑влӓ, ‑шамыч, ‑мыт, ‑ла, напр., “порт‑влак” (дома), “кайык‑шамыч” (птицы), “ялла” (деревни) и др.; имена прилагательные в сравнительной степени имеют аффикс тюрк. происхождения ‑рак, сравни: мар. “сайрак” (лучше) — баш. “яҡшыраҡ”, “кÿчыкрак” (короче) — “ҡыҫҡараҡ” и др. Наиб. продуктивным способом словообразования является словосложение, напр.: “ача‑ава” (родители), “уш-акыл” (разум), “олмапу” (яблоня) и др. В лексике мар. языка имеются заимствования из рус., тюрк. языков и др.

В нач. 20 в. были предприняты попытки создания мар. алфавита на основе латиницы. В 20—30‑е гг. развернулась деятельность по уста­новлению норм лит. языка и расширению сфер его применения, выпускались словари, учебники. Были приняты орфографические правила.

На терр. Башкортостана распрост­ранён вост. диалект мар. языка, под­разделяющийся на следующие говоры: калтасинский (Калтасинский, Краснокамский и Янаульский р‑ны), бирский (Мишкинский и часть Бирского р‑нов), белебеевский (Белебеевский, Бакалинский, Шаранский р‑ны), балтачевский (Балтачевский и Бураевский р‑ны), прибельский (Дюртюлинский, Илишевский, часть Бирского и часть Краснокамского р‑нов).

Конфессиональная принадлежность. Большинство верующих — язычники, приверженцы “марийской веры” (чимарий), сочетающей христианство с традиц. мар. верованиями, часть М. исповедует православие (см. Религия).

Традиц. верования М. основаны на культе предков, культе животных и птиц, поклонялись также духам воды, полей, леса, гор и др. У различных этногр. групп, родовых общин религия имеет свои названия: Марий вера, Шкенан вера, Тошто вера, Ошма­рий‑Чимарий, Кугу Сор­та вера. По представлениям М., природой правит Верховный бог (Поро Ош Кугу Юмо). Основными божествами являлись Бог солнца (Кече Юмо), Бог неба (Кава Юмо), Мать земли (Мланде Ава), Мать воды (Вюд Ава), Мать ветра (Мардеж Ава), Мать огня (Тул Ава). По языческим представлениям, человек после смерти продолжал обычное существование в ином мире, поэтому она не воспринималась трагически. Молитвенные собрания и массовые моления проводились в соотв. с традиц. календарём, при этом всегда учитывалось положение луны и солнца. Общественные моления проходили, как правило, в священных рощах (кюсото), к‑рые подразделялись на семейные, родовые, общедеревенские, группы деревень, всемар. и в зависимости от объекта почитания посвящались одному или нескольким божествам. В Башкортостане священные рощи М. находятся в Балтачевском, Бирском, Дюртюлинском, Калтасинском, Караидельском, Краснокамском, Мишкинском, Янаульском р‑нах. Обряды и моления проводились летом и осенью служителями культа (она­еҥ, молла) возле священного дерева (онапу). День выхода на моление назначался советом старейшин. Молением руководил верховный духовный жрец (карт). Обращение к духам и богам сопровождалось жертвоприношением. Главным религиозным праздником считался Кугокюсе, проводимый в течение 2 недель перед сенокосом как великое жертвоприношение основным богам. Мар. жречество (онаены) не имело иерархии, передавало свои знания от отца к сыну.

Антропологическая характерис­тика. М. относятся к субуральскому типу уральской расы (см. Антропологические типы). Характеризуются ср. размером головы и лица, вогнутой спинкой носа, относительно светлой пигментацией кожи, пря­мых мягких волос, радужной оболочки глаз. Занимают промежуточ­ное положение между европеоидной и монголоидной большими расами. Луговые и горные М. по ряду признаков отличаются друг от друга, но незначительно. У части луговых М. монголоидные признаки выражены заметнее.

Традиционное хозяйство. Основным традиц. занятием вост. М. было земледелие. Были развиты животноводство, охота, рыболовство, бортни­чество, а также пасечное пчеловод­ство, лесные промыслы (заготовка и сплав леса, смолокурение и др.). Домашние ремёсла (прядение, ткачество, вышивка) с развитием товар­но-денежных отношений приобрели характер промысла. Занимались также деревообработкой, плетением из лозы, гонкой дёгтя, смолы, скипидара, жжением угля. Ремёсла обеспечивали натуральное хозяйство всем необходимым.

На терр. Башкортостана при освое­нии покрытых лесом участков переселенцы применяли переложную систему земледелия, трёхполье. Возделывали в основном рожь, овёс, ячмень, реже — пшеницу, полбу, просо, горох, гречиху. Выращивали капусту, редьку, репу, с сер. 19 в. — лук и картофель. Каждая семья имела посевы конопли и льна, необходимых для изготовления тканей. В нач. 20 в. для пахоты М. использовали упряжные земледельческие орудия труда: соху с перекладной полицей, соху‑косулю, плуг; для вспашки целинных земель — сабан с двухколёсным передком, в к‑рый впрягали 3—6 лошадей. Сеяли обычно вручную, шагая по пашне и равномерно разбрасывая зерно пригоршней из лубяного кузова (комдо). Для заделки семян и рыхления почвы использовали дер. рамную борону с зубьями (тырма). Убирали зерновые серпами или косами. Коноплю и лён вырывали с корнем. В уборке участвовало всё трудоспособное нас., а также дети. Поздно сжатый овёс или намокшие во время дождя снопы досушивали в усадьбе, накладывая на конусовидный каркас из жердей, внутри к‑рого для ускорения процесса сушки вырывали яму и разводили небольшой костёр. Молотили дер. цепами, собираясь по 5–6 человек. Очищали зерно с помощью лопат, подбрасывая его на ветру, или веялок.

Разводили лошадей, крупный ро­га­тый скот, овец. В 1917 в Белебеевском уезде Уфим. губ. на 1 мар. двор приходилось в ср. по 1—2 лошади.

Традиц. занятием М. было бортевое пчеловод­ство. При переселении в Прикамье и Приуралье они везли с собой также дуплянки с пчёлами. На бортных деревьях ставили знаки собственности (тиште). В 19 в. вост. М. постепенно начали переходить к пасечному пчеловодству. Ульи устанавлива­лись на опушке леса у деревни или в пределах усадьбы. В нач. 20 в. у нек‑рых пчеловодов появились рамочные ульи стандартного типа. Для зимовки пчёл оборудовали омшаники.

Одним из ведущих занятий была охота. В договорах о припуске М. на вотчинные земли башкир обговаривались их права на ловлю птиц и зверей или чётко определялись границы охотничьих угодий, количество куниц, необходимое для уплаты ежегодного ясака за владение землёй и угодьями. Традиц. охотничьим снаряжением был лук ско­бовидной формы (пикш) с тетивой из сухожилий. Стрелы имели утолщение на концах, позволявшее сохранить ценную шкурку. Применялись также запад­ни, ловушки, самострелы, черканы, верёвочные петли и сети. С копьём (умдо) охотились на медведя. В 19 в. с сокращением лесных угодий и развитием промыслов число охотников в мар. деревнях уменьшилось; появились люди, для к‑рых охота стала ремеслом, они стали получать доход от продажи пушнины, шкур и дичи. Охотились с ружьём. В зимнее время передвигались на подбитых мехом лыжах (ече).

Подсобными промыслами, не имев­шими важного значения для внешнего обмена и торговли, были рыболовство (речное и озёрное) и со­бирательство (ягоды, грибы, травы, в т.ч. лекарственные, и т.п.).

Ремесленное производство было представлено кузнечным и ювелир­ным делом, деревообработкой, выделкой шкур и кожи, гончарством, ткачеством.

Традиционные поселения и жилища. Основными видами поселений М. были сёла, деревни (ял, сола), починки (починга), выселки. Традиц. поселе­ния (сурт, илем) были малонаселёнными, располагались на берегах рек или озёр. М. селились не­большими семейно-родо­выми группами, образуя небольшую деревню, для к‑рой было характер­но скученное расположение домов. Несколько родст­венных поселений составляли куст деревень. В 40‑е гг. 19 в. в Оренб. губ. был принят план, по к‑рому предполагались уличная планировка, определённая застройка усадьбы, укруп­нение или перенос деревень на новые места.

Традиц. усадьбу М. отличали отдалённость надворных построек друг от друга и об­особленное расположение дома. В ходе пе­рестройки по уличному плану дома стали ставить торцом к улице, хоз. постройки выстраивали по периметру двора. Основ­ным строительным материалом было дерево (ель, липа, сосна, берёза, дуб, осина и др.), для покрытия крыш применя­ли тёс, кору, дранку, реже — со­лому. В степных райо­нах встречались глино­битные или плетнёвые, обмазанные глиной постройки. Жилища пред­ставляли собой 4‑стенные срубные дома (пӧрт) с сенями, с 2‑, позднее — 4‑скатной крышей, иногда пристраивали вторую избу (вашпӧрт). Традиц. интерьер мар. дома включал печь (коҥа), к‑рая располагалась справа от входа топкой к передней стене, для приготовления пищи пристраивали очаг с вмазанным котлом. Кухня отделялась перегородками. Вдоль передней и боковой стен дома приделывались лавки, в переднем углу были полки для икон и посуды, стояли стол и дер. стул для главы семьи. Слева от входа устраивали почётное место: ставили небольшие нары, свечи, угощения; во время семейных праздников, поминок здесь усаживали гостей. Во внутр. убранстве жилища широко использовались тка­ные и вышитые полотенца, подзоры, занавески, паласы. К дому примыкали клети (1‑ или 2‑этажный сруб с галереей и резной дер. решёткой на верх. этаже), амбары, погреба; в глубине двора располагались хлев (вича), крытые навесы (леведыш, леваш), в отдалении от дома — баня (монча). В качестве летней кухни использовали бревен­чатую крытую корой избу (кудо) с земляным полом без потолочного перекрытия и окон, внутри к‑рой размещался открытый очаг с подвешенным котлом; считалась семейным святилищем, местом обитания духа-покровителя (кудо водыж).

Традиционная одежда. Традиц. муж. костюм состоял из туникообразной рубахи, пояса, штанов и кафтана. Разрез ворота рубахи делали на правой стороне груди, с завязками. Ворот, подол и грудь украшались вышивкой. Узор выполняли шёлковыми, реже шерстяными нитями в основном чёрного, красного и зелёного цветов. В технике шитья преобладал косой стежок. Традиц. верх. одеждой М. были лёгкий длиннополый шовыр или пешмет с глухой застёжкой, сукон­ный мыжер прямоспинного покроя с шалевым воротником, реже — отрезной в талии, на подкладе. Бытовали также короткие камзолы. Зимой носили шубы (ужга, кю­рык), полушубки (пуремдыме уж­га) из овчины, крытые холстом или сукном. Головными уборами служили войлочные и суконные отороченные шапки (упш), шляпы, шапки из овчины и меха, летом — фуражки, тюбетейки. Обувь изготавливали из кожи, иногда в комбинации с сукном или войлоком. Наиболее распространёнными были сапоги с суконными или войлочными го­лени­щами (шулышан ката) или пол­ностью кожаные со сборками в ниж. части голенища. Повседневной и рабочей обувью служи­ли лапти (йыдал, йондал), к‑рые носили с белыми, чёрными онучами (ыштыр), в праздничные дни — с белыми суконными или шерстяными чулками. Оборы подвязывали у щиколотки. Для работы использовали глубокие лыковые калоши (ката йондал), в дождливую погоду под лапти обували кожаные сапоги. Зимой носили валенки. Обрядовой считалась одежда из белого холста: рубаха (ош вынер тувыр) и распашной шовыр прямого или туникообразного покроя.

Традиц. жен. костюм М. состоял из туникообразной рубахи (тувыр), распашного шовыра, штанов (йолаш), плетённого из кожи или тканого пояса (ӱштӧ), поясных украшений и фартука (ончылак, ончылсакыш, ончылшовыч). Для изготовления одежды использовали холщовые или суконные ткани, выделанные кожу и шкуры животных, пряжу, привозные шёлковые и хлопчато­бумажные ткани. Платье у вост. М. имело отрезную талию и пышный подол длиной чуть ниже колен, на к‑рый нашивались оборки из цветных тканей. Разрез ворота делали посередине груди или на правой стороне, подол и ворот украшали вышивкой или разноцветными лентами. Платье и верх. одежду подвязывали поясом; на праздничные пояса пришивали монеты, шерстяные кис­ти, бусы, пуговицы и др. Передник украшали тканым узором, лентами, позументом. Традиц. верх. одеждой был длиннополый на подкладе суконный мыжер с рукавами; бытовали приталенные и расклёшенные; праздничные шили из светлого сукна, украшали цветной тесьмой, нашивками из красного сукна, бисером, монетами. Были распрост­ранены лёгкие холщовые на подкладке, с рукавами и глухой застёжкой пешмет (приталенный) и шовыр (расклёшенный). Традиц. зимней одеждой служили стёганые пальто (сырма), к‑рые носили нараспашку или подвязывали поясом, а также отрезные и собранные в талии шубы из овчины (кюрык) чёрного или коричнево-красного цвета, крытые фабричным сукном, со швом на плече и краями, украшенными машинной строчкой и тесьмой.

Жен. головной убор — шымакш, шынгашовыч, ӓкӓй — состоял из вышитой и украшенной бисером полосы ткани, скреп­лённой в виде остроконеч­ного колпака; надевался под платок (солык, ялук), к‑рый был украшен вышивкой, бисером, блёстками. Традиц. свадебными головными уборами невесты были холщовый платок, богато украшенный вышивкой, монетами, бахромой; такия полусферической формы на подкладе, поверхность к‑рой плотно обшивали монетами, снизу пришивали бахрому из бус и бисера; была рас­пространена у прибельско‑уфим. М. Икско‑сюнские М. на тастар (убор в виде полотенца длиной до 3 м, сшитый из холщовой или хлопчатобумажной ткани) надевали чачкап — шлемовидный убор с накосной лентой, украшенный бисером и монетами. Дополнениями к праздничной, повседневной и ритуальной жен. одежде служили нагрудные, шейные, накосные, поясные украшения, имевшие холщовую основу различной формы, к к‑рой пришивались монеты, бисер, раковины каури, кораллы, разноцветное стекло, перламутровые пластины и др. Носили также кольца, браслеты, серьги, поясные ремни с декоративными бляшками, булавки, застёжки, цепочки, почкама (кусочек кожи, обшитый монетами, бисером; выполнял род оберега).

Традиционная кухня. Традиц. мар. кухня основана на сочетании продуктов земледелия (зерновые и овощ­ные культуры) и животноводства (мясные и молочные продукты). Специфично сочетание молока с овощами и зеленью. Овощи потребляли сырыми, печёными, их отваривали, клали в супы, квасили, солили. Ягоды и грибы сушили на зиму. Были распространены крупяные, овощные, грибные и рыбные супы (шюрц), к‑рые заправляли зеленью, простоквашей или сметаной. Использовали картофель, репу, брюкву. Готовили каши на молоке или мясном бульоне (пучымыш), мучные и толокняные (немыр, пушто), кисели из овсяной и гороховой муки (кышал). Из яиц, молока с добавлением топлёного масла запекали в печи омлет. Из пресного и кислого теста готовили сдобные хлебцы (эгерче), пышки (тайикмек), оладьи (кульмак). С творогом делали ватрушки (перемеч) и пироги-вареники (подкогыльо). Для выпечки хлеба (кинде) применяли хмелевую закваску. Мясо и мясные продукты на столе многих мар. семей появлялись только в торжест­венные дни, такие как осенняя заготовка мяса или жертвоприношение. Традиц. блюдо из мяса — сокта (желудок животного, начинённый крупой, салом, мясом и кровью). На зиму запасали вяленые из конских кишок и мяса колбасы, гусей и уток. Из рубленого мяса птицы и говядины делали пельмени. Готовили дичь, зайцев и рыбу. К праздничным и ритуальным блюдам относились суп с клёцками (лашка, лашка шюрц), пресные лепёшки (эгерче, шергинде), слоёные блины (команмелна). Традиц. напитки — пиво (пура) на ячменном солоде и хмеле, хлебный квас (шово), айран (йыра), настои и отвары из ягод и трав. Заквашивали разбавленный водой мёд (пӱрӧ, шорва), берёзовый сок, сок свёклы, репы и редьки.

Традиционное социальное устрой­ство и семейно‑брачные отношения. В семейно‑брачных отношениях М. сохраняли традиц. черты: до нач. 20 в. встречались большие патриархальные неразделённые семьи (до 40 чел.). Брак был патрилокальным, встречались сорорат и левират, соблюдалась экзогамия. В сел. местности основным звеном управления являлась община, к‑рая следила за соблюдением правил землепользования, содержала в порядке дороги, мосты, улицы, водные и питьевые источники, деревенскую ограду, также на неё были возложены полицейские функции. Общественными делами ведал сел. сход. Совет старейшин (кугурак) решал вопросы о коллективных молениях, днях торжеств, проведении обрядов, а так­же на основе норм обычного права регулировал семейные дела, имущест­венные споры, вопросы о наследовании, разводе, наделении землёй молодых семей, поддерживал мо­рально‑этические устои в деревне. Были стойкими обычаи трудовой взаимопомощи (вюма): родственники помогали друг другу во время сенокоса, жатвы, при постройке дома, участвовали в проведении свадьбы, поминок (с внесением своей доли расходов).

Традиционные обряды, обычаи и праздники. Традиц. праздники М. Башкортостана связаны с земледельческим календарём. Содержание их во многом определялось религией. Весенне‑летний праздник Ага-Пай­рем (Праздник сохи) первоначально проводился перед пахотой, позднее его стали приурочивать к окончанию сева. Традиционно на праздник собирались все жители деревни, начинали с молений о благополучии, достатке, хорошем урожае, после ритуальной трапезы проводились народные игры, конные скачки и др. Перед сенокосом совершали 2‑недельные моления в священной роще, сопровождавшиеся жертвоприношениями, ритуальными угощениями. Сначала проводили обряд изгнания духа‑шайтана (сурем): мужчины обходили дворы под звуки трещоток и барабанов, ударяли по заборам и стенам домов прутьями и плётками. Угинде Пайрем (Праздник но­во­­го урожая) проводили после уборки зерновых культур. Из зерна нового урожая пекли блины, пироги, хлеб, варили каши, похлёбки, при этом произносили благопожелания духам предков. В честь осеннего забоя скота, а также после отёла коро­вы устраивали празднич­ное угощение (шыл кас).

В мар. родильных обрядах каждое действие в отношении роженицы и ребёнка направлено на обеспечение их безопасности, выражает пожелание новорождённому хорошей судьбы, радость, возлагает надежды на нового члена семьи. По поверьям, в период беременности все поступки женщины должны оберегать ребёнка, чтобы роды прошли благополучно и младенец был здоров. Это накладывает на неё определённые запреты: беременной женщине не разреша­лось перешагивать через верёвку, пинать животных, хранить что‑ни­будь за пазухой, смотреть на покойника. Роды принимала повивальная бабка (кувава). Новорождённому отрезали пуповину, отмеряя длину до лба младенца. По поверьям М., если пуповина отсыхает 5—6 дней, ребёнок будет жить долго. Отсохшую пуповину сохраняли. В многодетных семьях пуповины хранили связанными в один пу­чок, чтобы дети жили дружно. Новорождённого мыла в бане пови­валь­ная бабка: в воду при этом бросали серебряные монеты, чтобы он был здоровым и богатым. У нек-рых М. младенца символически парили рябиновым веником, считая, что ребёнок будет защищён от болезней. Новорождённого заворачивали в рубаху отца, чтобы был его любимцем. Для восстановления и очищения организма после родов женщину отпаивали настоями трав. В день рождения ребёнка по нек-рым приметам пытались определить его судьбу. При рождении повитуха давала младенцу временное, или пуповинное, имя, к‑рое предохраняло его от злых духов, постоянное ему давали при крещении. В крёстные вы­­бирали уважаемых лю­дей, к-рые не прихо­дились родственниками; мальчиков крестили мужчины, девочек — женщины.

Наиболее яркие обряды связаны с проведением свадьбы (сюан). Вопрос о женитьбе детей решали родители, главным образом отец семейства. Во время сватовст­ва (пунчал) договаривались о приданом невесты и выкупе (олын), к‑рый включал определённое количество денег, скота, одежду для невесты (нарядное платье, кафтан, шаль, украшения), подарки для её родителей. Отдельно обговаривались расходы на проведение свадебных торжеств. На свадебное пиршество, к‑рое проходило в доме у родителей невесты, приглашали родных невесты, соседей (или односельчан), родственников жениха. Родители жениха в качестве свадеб­ного угощения привозили мясо, чай, пироги и др. Помощь в проведении свадьбы оказывали и ближайшие родственники. Все были одеты в праздничную одежду. По обычаю, невесту перед свадьбой поселяли в доме дальних родственников (пур тымо ӱдыр), где она готовила подарки к торжеству. Главным лицом на свадьбе является старший зять (куго веҥе), чьи распоряжения приводит в исполнение помощник (саус); также назначаются 5–8 женщин (сюан вате), к‑рые следят за тем, чтобы было весело. Главная сваха (кугу вате) смотрит за порядком проведения торжества. Спустя нек‑рое время свадьба с соблюдением всех ритуалов проводится в доме жениха и продолжается 2—3 дня. Все дейст­вия во время сватовства и самого празднества сопровождались множеством обрядов, обычаев, а также нар. песнями, плясками, для чего приглашались местные музыканты. Традиционно после свадьбы молодая жена приезжала ненадолго навестить дом родителей.

В семейных обрядах и общест­венных праздниках наиболее полно раскрывалось богатство музыкально-поэтического творчества М. Пели и танцевали на молодёжных играх, посиделках и др. Песнями сопровождался совместный труд по благоустройству деревни, строительству домов, мостов, дорог и др. Участие в этом людей всех возрастов обеспе­чивало сохранение и дальнейшее развитие нар. традиций.

Крещёные М. справляли христиан­ские праздники: Рождество, Пасху, Троицу и др. В период зимнего солнцестояния после нарождения новой луны М. проводили праздник Шорыкйол (в переводе с мар. буквально – овечья нога). Православные М. праздновали его в одно время с христианским Рождеством. В этот день у проруби на реке собирались люди, одетые в шуточные костюмы, – ряженые (по поверьям М., из реки выходят духи предков). Затем под звуки музыкальных инстру­ментов все шли на ритуальное угоще­ние. Первым днём праздника была пятница (в прошлом традиц. день отдыха у марийцев), к‑рая не всегда совпадает с Рождеством. Праздник Кугече (Пасха) — один из самых значимых и больших праздников весны; он связан также с культом предков, семейно‑родовыми и об­щинными молениями, почитанием оживающей природы. В этот день вы­сказы­вали пожелания благоприятного урожайного лета, так как верили, что предки услышат и исполнят просьбу. Религиозными предписа­ниями, ставшими обычая­ми, раньше регламентировалась вся жизнь сел. общества. Определённые об­ряды совершались в свя­зи с пахотой, севом, жатвой, обмолотом, при первом выгоне скота на весеннее пастбище.

Фольклор. Народные музыкальные инструменты. Фольклор М. представлен различными жанрами. Популярны загадки (тушто), приметы (пале‑влак, палымаш), по­с­ловицы и поговорки (тоштыеҥ мут, калыкмут, туныктен ойлымо мут), сказки (йомак, шоя) о животных, волшебные и бытовые, былички (ужмо‑колмо, лудыктыш), заговоры и заклинания. Широко распрост­ранены также предания (тоштымарий шомак, тоштымари шоя), легенды (тоштыеҥ ой, тоштышоя), обрядовые и др. песни (муро), нар. драмы (калык драме) и др. Для мар. устного поэтического творчества характерно восхваление великанов, исполинов, преклонение перед трудо­любивыми предками, корчевавшими лес под пашню, осваивавшими реч­ные долины и прибрежные склоны. Были распространены легенды и сказания о родоплеменных богатырях, защитниках народа от завоевателей.

Исследование фольклора М. началось в 19 в. В сборники, составл. финским учёным А.Генетцем (опуб­ликованы в 1887 и 1895, 2‑й сборник издан финским исследователем В.Поркком), включено св. 100 песен вост. М. В нач. 20 в. финский учёный Х.Паасонен записал фольк­лорные тексты М. Бирского уезда, к-рые опубликованы в 1939 в г.Хель­синки (Финляндия). В 1908 вышел сборник мар. песен А.Аптриева [предположительно, уроженца д.Бабаево Бирского уезда (Калтасинский р‑н)]; в переводе Н.Ф. Катанова опубликован и на рус. языке, состоит из более 150 песен вост. М. Материалы по мар. фольклору вклю­чены в Мар. календарь (1907—1913), издававшийся по инициативе В.М.Васильева. С 1902 им осуществ­лялся сбор песен вост. М., опубли­кованы 3 книги; в его сборнике, вышедшем в 1931, множество текс­тов фольклора М. Башкортостана (сказки, сказания, загадки, песни). В 1906—10 мар. исследователем Г.Г.Кар­мазиным [уроженец д.Ишимово Бирского уезда (Мишкинский р‑н)] записано 500 песен в Мишкинской и Чураевской волостях Бирского уезда, часть из них в 1931 включена в книгу финского учёного Ю.Вихманна. В 1919 в г.Казань выпущен сборник мар. нар. песен, в к‑рый вошло более 300 образцов песенного фольклора (с нотами) вост. и луговых М., записанных Василье­вым в 1900—19. В 1906—29 мар. исследователем Т.Е.Евсевьевым со­браны материалы по этнографии и фольклору М., в т.ч. вост. (сказки, легенды, пословицы, загадки, шутки, молитвы, песни, описание обрядов), составившие 5 томов, 3 из к‑рых в 1983—92 опубликованы Финно-угорским обществом (г.Хельсинки). В 1941 в Ленинграде издан сборник мар. песен музыканта и композитора К.А.Смирнова, собранных им в экспедициях Мар. научно-ис­следовательского ин‑та нац. социалистической культуры (г.Йошкар-Ола) во 2‑й пол. 30‑х гг., в Мишкин­ском и Калтасинском р‑нах БАССР. В 1951 вышел сборник “Песни восточных марийцев”. В 2009 Л.А.Абу­каевой опубликован сборник “Свадебные песни мишкинских мари”. С.И.Ибатовым подготовлены к изданию пословицы, поговорки, загадки, изучение этих жанров продолжено А.Е.Китиковым. Исследованием сказок занимались мар. писатель Я.Я.Ялкайн (Ялкаев), финские учёные Поркк, Вихманн, венгерский — Э.Беке и др. В 1990‑е гг. Мар. науч­но-исследо­вательским ин‑том языка, лит‑ры и истории организованы экспедиции в районы РБ, материалы к‑рых хранятся в научных фондах ин‑та, вошли в книги “Песни восточных мари: свод марийского фольк­лора” (1994), “Свод марийского фольклора: пословицы и поговорки” (2004), “Свод марийского фольк­лора: марийские народные загадки” (2006). Традиц. музыкальными инст­рументами являются свирель (шиялтыш), волынка (шювыр), барабан (тумбыр), гусли (кюсле), дер. трубы (пуч) и др.

Наука и народное образование. С 1860‑х гг. в Башкортостане появляются первые инородческие бесплатные школы для нерус. народов, в т.ч. и для марийцев. Курс обучения в одноклассных школах составлял 2—4 года, в двухклассных — 4—6 лет. В учебную программу входили рус. язык (разговор, чтение), чистописание, родной язык, арифметика, вероучение, пение, практические занятия по сел. хозяйству, история, география с естествознанием, черчение и основы геометрии. Использовалась учебная лит‑ра, изданная на родных языках нерус. народов (на основе кириллицы). В 1915 в Бирском уезде была 81 рус.‑мар. школа. Учителей готовили в Бирской инородческой учительской школе (с 1882), в 20—30‑е гг. 20 в. — Николо‑Берёзовских пед. курсах, Бирском пед. техникуме, с 1934 — Краснокамском, с 1956 — Благовещенском пед. училищах. Уро­­женцами Башкортостана являют­ся доктора филол. наук Л.А. Абукаева, Ю.В.Андуганов, Н.И.Исан­баев, доктор пед. наук П.А.Апакаев, доктор философским наук Ю.А. Калиев, доктор геогр. наук Я.Я. Ямдыганов, доктор геолого-минералоги­ческих наук А.А.Алексеев, доктор сельскохоз. наук И.И.Исикеев, кандидат сельскохоз. наук Д.А. Андриа­нов, основоположник мар. филологии В.М.Васильев, литературовед Г.З.Зайниев, актёр А.А.Андрианов, режиссёр О.Г.Иркабаев, композиторы А.И. Искан­даров, А.К.Кукубаев, худ. Г.Г. Калитов, И.С. Файрушин, поэты, писатели В.А.Абукаев‑Эмгак, А.И.Бик (Бик­мурзин), Ш.М.Булатов, Н.К. Караев, А.Т.Тимиркаев, А.М.Юзыкайн, Ялкайн, поэтесса В.М.Изилянова, драматург Ю.В.Байгузин и др.

Спорт. Среди М. респ. известен чемпион Паралимпийских игр в гг.Турин (Италия, 2006), Ванкувер (Канада, 2010) и Сочи (2014) лыжник К.А.Михайлов.

Герои Советского Союза. В ходе Великой Отеч. войны (1941—45) звания Героя Советского Союза из М. были удостоены уроженцы Башкортостана В.С.Васильев, И.И. Ишкинин, Т.К.Кубакаев, Е.О.Орсаев.

Современное развитие народа на территории РБ. В июле 1989 в Уфе было создано Марийское  респ. об-во, с дек. 1989 Марийское обществ. объединение “Марий Ушем” РБ. С 2004 марийское общественное движение действует как Региональная мар. нац.‑культ. автономия “Эрвел Марий”, созданная в целях сохранения и развития нац. культуры М. Башкортостана, содействия реализации их граж­данских прав и свобод, укрепления дружбы между народами респуб­лики. Является членом Ассамблеи народов, Ассамблеи финно-угорских народов, Всемар. Совета “Мер Канаш”. Имеет филиалы и отделения в гг. Уфа, Бирск, Неф­текамск, в Балтачевском, Бирском, Дюртю­линском, Илишевском, Калтасинском, Краснокамском, Мишкинском, Шаранском, Янаульском р-нах РБ. “Эрвел Марий” оказывает содействие в организации подготовки пед. кадров по мар. языкам и лит‑ре в Бир­ском филиале БГУ и Благовещенском пед. колледже; открытии музеев, посв. творчеству классиков мар. культуры, и др. При участии организации ежегодно проводятся Межрегиональный фестиваль нац. культуры и искусства народов мари “Мурпеледыш” (“Венок из песен”), конкурс молодых испол­ни­телей мар. эстрадной песни “Чолман йук” (“Камские голоса”), Дни марийской культуры и др. Организована Всерос. научно-практическая конференция “Башкортостан и Марий Эл: исторический опыт развития и сотрудничест­ва” (2007), посв. 90‑летию 1‑го Всерос. съезда мари (1917; оба — г.Бирск); выпускается респ. газ. “Чолман” (г.Нефтекамск). В 2004 образован мар. историко-ку­льт. центр “Мишкино” (с.Мишкино Мишкинского р‑на). Создан в целях сохранения традиций, обычаев, самобытности, фольклора мар. нас., возрождения промыслов, ремёсел; создания необходимых условий для социально‑культ. развития мар. нас., а также для туризма и отдыха, сохранения и ознакомления с памятниками истории и культуры, организации музеев различного профиля. На базе центра проведены торжественные мероприятия в честь юбилеев Искандарова, Ялкайна и др. Дейст­вует мар. лит. клуб “Эрвел Памаш” (“Восточный родник”), члены к‑рого публикуют свои стихи, рассказы, очерки в различных сборниках, журналах и т.д. Во многих населённых пунктах РБ функционируют фольклорные и танцевальные коллективы: “Кюрзе марий”, “Чимари”, “Ший па­маш” (“Серебряный родник”), “Эрвел” (“Утренняя заря”; все — Мишкинский р‑н), “Эрвий” (“Утренняя сила”; Калтасинский р‑н) и др.; проводятся фестивали мар. фольклора и др.

Лит.: Бараг Л.Г. Марийские пре­дания Башкирии //Фольклор народов РСФСР. Уфа, 1977; Шитова С.Н. Финно‑угорский компонент в народной одежде башкир //Исследования по исторической этнографии Башкирии. Уфа, 1984; Молотова Т.Л. Марийский народный костюм. Йошкар‑Ола, 1992; Ибулаев Г.И., Кузнецова Л.Г. Марийцы Республики Башкортостан: этнокультурный паспорт. Уфа, 1995.