Традиционные обряды, обычаи и праздники у башкир

У Б. календарь сочетал в себе солнечный и лунный типы и был тесно связан с явления­ми природы. Первоначально основывался на тюрк. календаре с 12‑летним циклом (мөсәл), каждый год к‑рого имел название животного: мыши (сысҡан), коровы (hыйыр), барса (барыҫ), зайца (ҡуян), дракона (ылыу, аждаhа), змеи (йылан), лошади (йылҡы), овцы (ҡуй, һарыҡ), обезьяны (маймыл), курицы или петуха (тауыҡ, әтәс), собаки (эт), свиньи (дуңғыҙ, сусҡа). С каждым годом были связаны особые приметы и поверья: годы мыши и коровы считались урожайными; дракона — дождливым и урожайным; змеи — засушливым; лошади — холодным и неурожайным, годом войн; барса — годом изобилия; зай­ца и обезьяны — неурожая и голода; в год овцы обычно ждали холодную зиму, но он считался благополучным и урожайным; годы петуха и собаки предвещали суровые и продолжительные зимы; в год свиньи ожидали обильные дожди, политич. смуты. По солнечному календарю и зодиакальным созвездиям (бөрөж), впоследствии и христианскому календа­рю, определялись сезоны года, время выхода на кочёвки, позднее — на сельскохоз. работы. С принятием ислама было введено летоисчисление по хиджре, с присоединением Башкортостана к России параллельно начали использовать юлианский и григорианский календари. Мусульманские праздники и обряды постепенно стали традиционными. Выделяли 4 времени года (весна, лето, осень, зима). Начало каждого месяца приходилось на 22 число по григорианскому календарю. Но­вый год — Науруз — отмечался в ночь с 21 на 22 марта. Название каждого месяца связывалось с природными явлениями, сезонами или сельскохоз. работами, были распространены также тюрк. и арабские наименования. Названия дней недели происходят от персидских “шамбэ” (суббота), “йэк” (один), “до” (два), “сэ” (три), “чахар” (четыре) и арабского “джума” (неделя, пятница). В диалектах баш. языка сохранились названия дней недели: “тыуған көн” (“родившийся день”) — понедельник, “атланған көн” (“день верховой езды”) — вторник, “ҡан көн” (“кровавый день”) — среда, “йыҡ көн” (“жертвенный день”) — четверг, “йөк көн” (“тяжёлый день”) — пятница, “ҡоро көн” (“пустой день”) — суббота, “аҙна көн” (“недельный день”) — воскресенье. Существовали и др. наименования дней недели, связанные с названиями планет солнечной системы.

Земледельческие обряды условно можно разделить на 2 группы: первая связана с подготовкой и проведением сева (весной и летом), вторая — с выращиванием и уборкой урожая (летом и осенью). Б. совершали очистительные, предохранительные и др. обрядовые действия, для обеспечения обильного плодоношения и сохранения урожая, под­готовки к севу будущего года. Многие земледельческие обряды связаны с почитанием воды: большинство из них было направлено на вызывание дождя (самым древним и прос­тым было обливание, обычно проводившееся во время весенне-летних обрядов и праздников). Основными продуктами ритуальных трапез были крупа и яйца, к‑рые символизировали плодородие. Во время сева в поле выходила вся семья, по пути к своему участку глава семьи раздавал детям, сиротам и беднякам яйца, их также разбрасывали вместе с зёрнами по полю. В день завершения сева проводился обряд “Һабан һыуы” (“Плужная вода”): обливали водой пахарей, поля, двор, траву, скот. Известен обряд “Һабан бутҡаһы” (“Плужная каша”), во время к‑рого готовили кашу из злаков и угощали пахарей, стариков, детей. В засушливое лето проводили обряд “Ямғыр теләү” (“Вызывание дож­дя”): в назначенный старейшинами день (в этот день никто не должен был умываться и надевать чистую одежду) вся деревня выходила к реке, на берегу к‑рой приносили в жертву корову или несколько овец чёрной масти (под цвет чёрной тучи). Конечности и голову животного кидали в воду или зака­пывали; после совместной трапезы в речку бросали дырявый прокопчённый котел или жел. предмет, молодёжь обливала друг друга водой, проводили различные нар. иг­ры, люди старшего возраста читали молитвы на кладбище или в поле. В Зауралье и на юге Башкортостана в дождливое лето совершали обряд “Ҡәһәрле ямғыр” (“Проклятый дождь”): в назначенный старейшинами день старики, старухи, а также дети (обязательно должны были быть в чистой одежде) выходили на близлежащий холм, где устраивалось ритуальное угощение (забивали корову или овцу белой масти), люди старшего возраста читали молитвы (если ранее проводился обряд “Ямғыр теләү”, из водного источника убирали дырявый котёл). На прекращение дождя и вызывание солнца был направлен обряд “Ҡояш теләү”, или “Аяҙ теләү” (“Вызывание солнца”), восходящий к древним солярным культам. В це­лях со­хранения посевов проводился обряд “Теләк” (“Пожелание”), со­провож­давшийся жертвоприношением, ритуальным угощением, молениями. Для этого из дома во двор обычно выносили блестящий металлический предмет или втыкали в землю нож (с появлением солнца их заносили обратно). Во время сбора урожая проводили обряд “Ер кәтмәне” (“Дар земле”): совершали жертвоприношение (забивали корову, овцу или барана), разбрызгивали по земле кровь жертвенного животного, а также закапывали в землю горсть зерна. С циклом земледельческих работ связан ряд нар. праздников, наиболее важным из к‑рых является сабантуй, приуроченный к окончанию весенних полевых работ. Весной или в начале лета также проводились праздники “Ҡарғатуй” (“Грачиная свадьба”) или “Ҡарға бутҡаһы” (“Грачиная каша”), “Кәкүк сәйе” (“Кукушкин чай”), во время к‑рых совершали обрядовые действия с обращением к природе и птицам с просьбой об изобилии и благополучии, готовилась ритуальная каша из злаков. Ранней осенью в честь первого урожая проводился обрядовый праздник “Ашлыҡ байрамы” (“Праздник зерна”), когда приглашали гостей на традиц. кашу из злаков.

Нар. игры у Б. выступают одним из главных компонентов большинства традиц. праздников и обрядов. Их условно можно разделить на со­провождающие праздники и обряды, посв. основным этапам жизни человека (рождение и смерть, переход из одной возрастной категории в другую, вступление в брак), и связанные с основными календарными праздниками и обрядами. В играх нашли отражение представ­ления о добре и зле, человеке и его силе, существовании добрых (Акбузат, Самрау, толпар, Хумай и др.) и злых (албасты, бисура, пярий, убыр, шурале и др.) героев и духов. Они содержат различные театрализованные действия, элементы воен­но-спортивного, танцевального, му­зыкального, песенного, устно‑поэти­ческого и изобразительного искусств, модели импровизации жизненных ситуаций, явлений, культового поведения. Весной нар. игры устраивали на склоне горы, летом — на берегу реки или на окраине деревни: устанавливали качели (әүһәләй), скамейки, место для танцев устилали досками. Проводились состязания по игре на гармони, думбыре, дунгуре, кубызе, курае и др. муз. инструментах (один начинал мелодию, другой должен был её завершить), исполнению такмаков, сольных и коллективных танцев, а также игры, позволяющие молодым показать свои таланты, мас­тер­­ство, ловкость, силу. Во время празд­ников (йыйын, сабантуй, туй и др.) устраивались конноспортивные нац. игры — байге, кот алыу (ҡот алыу, в переводе с баш. буквально — догнать удачу), кук буре (күк бү­ре, в переводе с баш. буквально — серый волк), джигитовка и др., спортивная борьба — курэш (көрәш). Женщины и девушки в осенне-зимний период собирались для занятий рукоделием и совместной работы по изготовлению ковров, сукна, предметов домашнего обихода и одежды, с этими обычаями связан ряд нар. игр. Во время аулака и урнаша проводились игры, позволявшие молодым выразить свои симпатии друг к другу.

С рождением ребёнка связан ком­плекс традиц. обрядов. Беременным запрещалось смотреть на больных и некрасивых людей, причинять вред животным, крутить жернова и др. Для защиты от злых духов (джинн, албасты) использовали различные обереги, к одежде пришивали амулеты (бетеу, пучки гусиного пуха и др.), читали молитвы. Существовали различные приметы, предсказывающие пол будущего ребёнка. Если младенец рождался в плаценте (бөркәнсектә тыуыу), считалось, что его ожидает счастливая жизнь, если недоношенным — не разрешалось его никому показывать, до достижения предполагаемого срока родов ребёнок должен был находиться в тёмной комнате. После окончания родов устраивали чаепитие в честь новорождённого (бәпәй сәйе), повитухе дарили платье или платок (кендек таҫтары). Тот, кто извещал отца о рождении ребёнка, получал вознаграждение (һөйөнсө). По поверьям, в первые 40 дней после родов в младенца окончательно вселялась душа, вокруг него и матери собирались злые духи. Если после посещения какого‑то человека ребёнок заболевал или долго плакал, считалось, что его сглазили (бала­ға күҙ тейҙереү). Существовало множе­ство обрядов для сохранения жизни и здоровья новорождённого: имитация его купли‑продажи, надевание на него “собачьей рубашки” (эт күл­дәге, көсөк күлдәге; распашонка, к‑рую сначала надевали на собаку) и др. На 3‑й или 7‑й день после рож­дения ребёнка для женщин организовывали праздник, на к‑ром показывали младенца (кендек сәйе, еп сәйе). После трапезы гостям раздавали заранее приготовленные нитки (бәпәй ебе). На 40‑й день проводили обряд бишектуй (бишек туйы, от баш. бишек — колыбель, туй — свадьба, колыбельная свадьба). В честь рождения первенца ус­траивали большое празднество с уго­щениями, состязаниями, нар. играми и др. Наиболее важным в цикле родинных обрядов являлся ритуал имянаречения (исем туйы), отмечались также появление первого молочного зуба, первый шаг ребёнка (тәпәй сәйе).

Свадебные обряды Б. охватывали значительные хронологические рамки, иногда от рождения будущих супругов до начала семейной жизни. Обряд помолвки детей — бишектуй — мог проводиться от 40‑го дня после рождения до 5 лет; сыргатуй (һырға туйы, от баш. һырға — серьга, туй — свадьба, праздник) — когда “жених” был в состоянии самостоятельно сесть на коня и управлять им, а “невеста” могла носить воду (в этом случае мальчик дарил де­вочке серьги). После этих символических свадеб и достижения молодыми совершеннолетия устраивалась настоящая свадьба — никах. Знакомство и общение молодых происходило на посиделках (аулаҡ, урнаш), летовках (йәйләү), во время посещения девушкой родственников со стороны матери (ултырмаға барыу) и др. Сватовство часто приурочивалось к сабантуям, йыйынам, майданам и др. Когда приезжал будущий свёкор, девушка уходила с подругами к кому‑либо из родственников. С отъездом сватов молодые женщины приносили её на руках, зимой привозили на санках в дом родителей, при этом подруги невесты всячески этому препятствовали. Во время ответного визита (мал алырға барыу) родственники невесты забирали домашний скот, предназначенный для организации свадьбы (туйлыҡ малы), часть калыма (ҡалым) и махара (мәһәр, предус­мотренная шариатом компенсация, чаще в виде имущества, к‑рая оставалась в собственности жены в случае развода по инициативе мужа или его смерти), что являлось основанием для никаха. Если жених не мог уплатить калым, он похищал невесту, чаще всего по предварительному сговору с ней. После завершения предсвадебных приготовлений проводили никах и основные свадебные торжества (туй), к‑рые могли продолжаться несколько дней. Погостив у невесты 3—4 дня, жених уезжал; ему разрешалось периодически навещать молодую жену (ке­йәүләп йөрөү), к‑рая имела право переехать к нему только после проведения обряда калын (ҡалын), означавший полную выплату калыма. Её переезд сопровождался рядом ритуалов: спор за девичий головной убор (таҡыяға талашыу), борьба за невесту между её подругами и женщинами со стороны жениха и др. Во время прощания невесты с родственниками вручались подарки, исполнялись сенляу (сеңләү — причитание) и обрядовые песни (һамаҡ), в к‑рых нашли отражение бытовой уклад баш. семьи, права, обязанности и взаимоотношения её членов. С головного покрывала молодой снимали пришитый кусок ткани с монетами, затем она надевала одежду, изготовленную из тканей, полученных в качестве части калыма, при этом мать жениха, показывая, что принимает невестку в свой дом, должна была завязать ей концы головного покрывала и пояс. В большинстве районов невеста входила в дом жениха в сопровождении женщин. В сев. районах бытовала традиция разбрасывания привезённых гостинцев (пряники, печенья и т.п.), к‑рые собирали дети. Подъехав к дому жениха, невеста не спешила сходить с подводы. Свекровь подводила к ней тёлку в подарок, невеста сходила, наступая на подушку или коврик, брошенный под её ноги. Ритуал означал пожелание доброго нрава невестке, спокойной жизни. За порогом дома свекровь встречала невестку с 2 пиалами, одна из к‑рых была наполнена мёдом, другая — маслом. Сначала она подавала невестке ложку мёда, чтобы была сладкоречивой, затем масла — добродушной. В нек‑рых районах молодая подходила к печи, затем к свекрови для получения благословения. В день приезда (или на следующий день) невесте показывали водный источник (һыу башлатыу, һыу күрһәтеү), к к‑рому её вели подруги и золовка (ҡәйенһең­ле, бикәс, һылыу, ҡаныш), нёсшая узорное коромысло с вёдрами и черпавшая воду из источника. Молодая бросала серебряную монетку в воду в качестве приношения духу воды (Һыу инәһе). Невестке запрещалось разговаривать со свёкром и с мужчинами старше родителей мужа. Молодая получала право общаться со свек­ровью после вручения ей специального подарка (һөйләшеп би­реү), со старшими братьями и дядья­ми мужа — после приглашения их с жё­нами на трапезу, во время к‑рой невестка клала перед мужчинами свои подарки, обговорив их ритуальное назначение. Войдя в дом к родственникам мужа в первый раз, она должна была повесить на гвоздь узорное полотенце или скатерть (элеп инеү). Через 2—3 месяца новобрачные посещали родителей невесты (түркен барыу), в честь их приезда созывали гостей (түркен бал), каждый из к‑рых одаривал молодых подарками. Перед отъездом отец девушки отдавал скот, выделенный в приданое (инсе мал). Через год молодая жена могла гостить у своих родителей 2—3 недели (ул­тырмаға барыу, ултырып ҡайтыу).

Комплекс традиц. погребальных обрядов связан с охраной покойного (мәйетте һаҡлау), подготовкой к погребению (мәйетте йыйыу), проводами (мәйетте оҙатыу), захоронением (мәйетте ҡуйыу, күмеү) и поминками (иҫкә алыу, аят уҡытыу). Считалось, что их совершение облегчает переход усопшего в загробный мир. С принятием ислама Б. начали проводить погребение по мусульманским канонам, вместе с тем сохранились элементы, связанные с доисламскими верованиями. Умершего хоронили в день смерти не позднее полудня или на следуюший день. До похорон рядом с телом покойника находились люди, к‑рые читали заупокойные молитвы из Корана. Умершего укладывали в вытянутом положении на нары или скамью головой к Каабе, на грудь клали ножницы или нож, иног­да Коран. В день погребения совершали ритуальное омовение усопшего (тәһәрәт) и заворачивали его слева направо в саван (кәфен) в 3 слоя, после чего саван перевязывали верёвками (билбау) над головой, в области пояса и колен и клали умершего на луб (ҡабыҡ). Погребальную одежду мужчин дополняла чалма (сәллә), женщин — платок и нагрудник. Из дома покойника выносили ногами вперёд и укладывали на дер. носилки (мәйет ағасы, йыназа аға­сы, тим ағасы). Тому, кто будет молиться за его душу в течение 40 дней (чаще всего это был мулла), в качестве подаяния (гүр хәйере, гүр са­ҙаҡаһы) давали барана или козу, остальным присутствующим — деньги, платки и др. Женщинам разрешалось провожать умершего только до ворот кладбища. Молитвы читали перед тем, как вынести покойного из дома, за 40 шагов до кладбища (йыназа намаҙы) и перед погребением. Могилу (ҡәбер) готовили в день погребения, в юж. стене делали подбой (ләхет) высотой и шириной ок. 60—70 см, в к‑рый умершего клали на спину или правый бок лицом к Каабе, затем прикрывали досками, дёрном или лубом. Вокруг могилы выкладывали камни, ставили сруб или каменную плиту, на к‑рую наносили тамгу или имя, даты рож­дения и смерти, изречения из Корана. Поминки проводили на 3‑й (өсө), 7‑й (етеһе), 40‑й (ҡырҡы) дни и через год (йыллыҡ); считалось, что нарушение этой традиции могло повлечь за собой несчастье, болезнь или смерть близких.

Б., будучи мусульманами, совершают намаз (в переводе с персидского — молитва), хадж (в переводе с арабского — паломничество), соблюдают уразу (30‑дневный пост, во время к‑рого мусульмане от восхода до заката солнца должны воздерживаться от пищи, питья, игр, зрелищ и др.) в месяц рамадан (9‑й месяц мусульманского календаря), проводят обряды имянаречения, никах, суннат (сөннәт — обряд обрезания), погребальные обряды и др. Одними из важнейших праздников являются Ураза‑байрам, знаменующий окончание уразы, и Курбан-байрам — день жертвоприношения и завершения хаджа. Все обряды сопровождаются чтением сур из Корана.

У Б.-мусульман существует обряд “Аят уҡы­тыу” (“Чтение аята”), явля­ющийся составной частью погребально-по­минальных обрядов, также аяты читаются при въезде в новый дом или перед отправкой в дальний путь.