Правдивое описание экспедиции против мятежных яицких казаков, как потом и против бунтовщика Пугачёва”

“ПРАВДИВОЕ ОПИСАНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ ПРОТИВ МЯТЕЖНЫХ ЯИЦКИХ КАЗАКОВ, КАК ПОТОМ И ПРОТИВ БУНТОВЩИКА ПУ­ГАЧЁВА” (“Herrn Ferdinand von Freymanns Russ. Kaiserl. General-Lieutenants und Ritters getreue Darstellung seiner Expedition wider die (damaligen) Jaiitschen Kosaken, wie auch hernach wider den Rebellen Pugatschew; zur Berichtigung und Widerlegung einer im Büschingschen Magazin davon vorkommenden theils falschen Nachrichten” — “Гос­подина Фердинанда фон Фреймана, российского императорского генерал-поручика и рыцаря, прав­дивое описание его экспедиции против мятежных яицких казаков, как потом и против бунтовщика Пугачёва, с целью исправления, а также опровер­жения некоторых частью неполных, частью невер­ных утверждений, встречающихся в журнале Бю­шинга”), мемуары ген.-поручика Ф.Ю.Фреймана. Опубликованы в ж.“Новая всякая всячина” (“Neue Nordische Miscellaneen. Siebentes und Achtes Stuck. Von August Wilhelm Hupel”, Riga, 1794) на немец­ком языке. Поводом для написания послужила пуб­ликация очерка “Достоверные известия о мятеж­нике Емельяне Пугачёве и поднятом им бунте”. Работа занимает 52 журнальные страницы. Мемуа­ры написаны в спокойном тоне, без эмоций, как и предупреждал Фрейман: “Так как я большую часть своей жизни был солдатом, то читатели вправе ожи­дать от меня не искусной формы, а лишь то, что можно ожидать от честного солдата”, но заявил, что выполнял поручение самой императрицы: “На этом закончилась моя экспедиция в Башкирии, ку­да я был послан, чтобы Пугачёв не получил оттуда помощи. Рекомендован для этого её величеству я был графом Паниным”. В первой части воспомина­ний говорится о восст. яицких казаков, начавшемся в янв. 1772 и подавленном бригадой Фреймана. Вторая часть посвящена событиям Пугачёва вос­стания 1773—75. Целью работы было “исправле­ние, а также опровержение некоторых частью не­полных, частью неверных утверждений, встречаю­щихся в журнале Бюшинга”. В нояб. 1773 Фрейман находился под началом ген.-майора В.А.Кара. В боях 7—9 нояб. у Юзеево (около 100 вёрст от Оренбурга по Новой Московской дороге) с по­встанч. отрядом, направленным Е.И.Пугачёвым, воинские части Кара потерпели поражение и отступили к Бугульминской слободе. Генерал срочно от­был в столицу, а командование войсками с 18 нояб. перешло к Фрейману. Автор в резких тонах пишет о воен. планах Кара, противопоставляя их своим расчётам, к-рые позволили бы изменить ситуацию в пользу правительств. войск. Фрейман советовал дождаться подхода 3-тысячной баш. конницы, от­рядов отставных нижних чинов, организовать взаи­модействие между тремя колоннами регулярных войск, собрать всех в с.Ташла (в 110 верстах к С.-В. от Оренбурга) и общими силами, до 8 тыс. чел., нанести удар по Главному повстанче­скому войску и освободить осаждённый им Орен­бург. Излагая свой план воен. операции спустя 20 лет, Фрейман лукавил, т.к. знал, что прави­тельств. войска до конца Крестьянской войны не получили пополнения баш. конными командами. Но, стараясь выгородить себя, Фрейман записал в мемуарах, что разгром регулярных войск пугачёв­цами был последствием “разработанного генералом Каром плана, под началом которого я тогда имел несчастие состоять”. Отличиться Фрейману удалось 22 марта 1774 у Татищевой крепости. В нач. апр. он был направлен в центральные р-ны Башкортос­тана, где Пугачёв набирал новое войско после пора­жения под Татищевой крепостью и Сакмарским го­родком. Голицын поручил ему “заняться делом башкир и удерживать их от оказания помощи бун­товщику”, стоявшему на Белорецком з-де. Первый лагерь Фреймана располагался у Табынской крепо­сти, на правом берегу р.Белая. В мемуарах приво­дятся уникальные сведения об исполнении распоря­жения воен. командования следить за возможным прорывом войска Пугачёва из Белорецкого з-да по рекам Белая и Кама к Волге: “Река только что ос­вободилась ото льда. Я приказал установить несколько шестифунтовых орудий на берегу, а около Табынска подобную же батарею укомплектовать на­ходившимися там железными пушками. Капитана Винклера же я отозвал с [Богоявленского] завода, чтобы он прикрывал батарею на другом берегу. По­добные же меры были предприняты Казанью на Ка­ме, где укрепили один из островов”. Намерения Пу­гачёва подтвердили два повстанца, обнаруженные дозорными “в толстом бревне, которое было выдол­блено, но имело сучья, и плыло вниз по течению”. Пленники признались, “что их послали для разве­дывания водного пути. По их словам, Пугачёв имел 2000 пришедших с з-дов людей, которые должны были сопровождать его” в водном походе. С мая по окт. бригада Фреймана подавляла повстанч. движе­ние на В. Уфимской и в Исетской провинциях. Многие неудачи регулярных войск и затяжной ха­рактер воен. акций против повстанцев Фрейман объясняет широким участием башкир в движении и их нежеланием формировать команды для прави­тельств. войск. Из всех повстанч. предводителей, с к-рыми столкнулся Фрейман, упоминаются только С.Ю. и Каскин Самаров. Каскин Самаров называ­ется дважды и с негодованием из-за того, что он с весны до осени препятствовал курьерской связи между Оренбургом и Уфой и нападал на воинские части. Несмотря на увещевания, Каскин не прихо­дил с повинной, и как запомнилось генералу, “он скрылся в киргизской степи и был позже пойман”. О С.Ю. Фрейман писал, что тот и после ухода Пу­гачёва в Поволжье не сложил оружия. К Фрейма­ну, по его словам, с повиновением “ежедневно при­ходили старшины, сотники и муллы, только из от­даленного Екатеринбурга никто не являлся, так как у Салаватки там были сторонники”. Старшины за­веряли, что “в их горных местах почти все верну­лись из Казани к своим семьям, чтобы защищать их в случае необходимости. Они, правда, ничего не знали о тех, что жили вокруг Екатеринбурга и на Каме”. Видимо, С. Башкортостана и прилегающие территории Пермской пров. и Екатеринбургского горного ведомства Сиб. губернии Фрейман относил к осн. местам действий С.Ю. в июле—нояб. 1774. Сохранившиеся архивные док. свидетельствуют о том, что в эти месяцы войско Салавата Юлаева действовало в пределах Башкортостана, хотя среди населения Пермской пров. и Екатеринбургского ве­домства ходили слухи о его намерении захватить Кунгур, Ачитскую, Бисертскую, Кленовскую кре­пости и нек-рые з-ды. Не исключено, что Фрейман располагал особыми данными о поддержке С.Ю. жителями этих отдалённых мест. В соответствии с распоряжением командующего правительств. вой­сками ген.-аншефа П.И.Панина бригада Фреймана с окт. 1774 и до кон. 1775 “усмиряла” Башкортос­тан. Самыми важными событиями этого периода Фрейман назвал бой 20 ноября 1774 и взятие С.Ю. в плен. Фрейману принадлежит и наиб. полное опи­сание этих воен. операций. Против войска С.Ю., осаждавшего Катав-Ивановский завод, генерал выслал команду “из 600 человек регулярных войск, 200 казаков и башкир (чтобы испытать верность последних)” под началом подполк. И.К.Рылеева. “Марш по глубокому снегу был очень трудным. Са­лаватка дерзко атаковал отряд, как только его заме­тил. При отходе мятежники прикрывались пушка­ми, но были тут полностью разбиты”. Через пять дней Салавата настиг деташемент подполк. Н.Я.Ар­шеневского. Фрейман ошибочно написал, что С.Ю. был арестован сразу после боя вместе с отцом (имя его в мемуарах не названо): “Этих двух предводи­телей я послал... из Уфы в Москву”. В действи­тельности, С.Ю. был отправлен в Казань. Что же касается Юлая Азналина, то в обстановке спада нар. движения он принял решение явиться с повин­ной и в нояб. приехал к коллежскому советнику И.Л.Тимашеву под Челябинск. Рассказом об арес­те С.Ю. Фрейман завершает свои воспоминания.

Лит.: Гвоздикова И.М. Башкортостан накануне и в годы Крестьянской войны под предводительством Е.И.Пугачёва. Уфа, 1999.

И.М.Гвоздикова