Юлай Азналин

ЮЛАЙ АЗНАЛИН, Ю. Адналин (1729 или 1730, д.Текеево Шайтан-Кудейской вол. Сибирской дороги – не ранее 1797, Балтийский Порт), участ­ник Пугачёва восстания 1773–75, полковник. Из башкир. Жил в Юлаево. С 1750-х гг. сотник, с 1765 старшина Шайтан-Кудейской волости, в купчих 1770 и 1773 подписывался и как старшина Кубовской вол. Сибирской дороги; в 1773 в его ко­манде насчитывалось 115 дворов. Отец С.Ю. В 1767 возглавлял баш.-мишарскую команду на Оренбургской линии. Весной 1771 участвовал в преследовании калмыков, направившихся из Рос­сии на свою ист. родину, в Джунгарию (Китай). В нояб. 1771 – марте 1773 ком. 3-сотенного отряда башкир в составе 3-тысячного башкирского войска в ходе ликвидации Барской конфедерации 1768–72 в Речи Посполитой. В 1772 за мужество и отвагу награждён малым воинским знаменем. В 1760-е гг. за протест против передачи в аренду Я.Б.Тверды­шеву и И.С.Мясникову волостных земель под Сим­ский завод был приговорён к штрафу в 600 рублей. В 1769 вместе с Кинзёй Арслановым выступил ини­циатором судебного разбирательства по делу Вали­ши Шарыпова, уличённого во взяточничестве и должностных злоупотреблениях при наборе башкир на службу.

18 дек. 1773 работные люди Саткинского завода обратились к Ю.А. с просьбой допустить их послан­цев “до его величества” для получения охранного указа. Исетский провинц. воевода А.П.Верёвкин докладывал в Сенат, что заводские крестьяне по­слали выборных “к стоящему под Уфою Пугачёва команды полковнику Юлаю”. Это свидетельствует о значит. роли Ю.А. в координации повстанч. дви­жения на С.-В. Башкортостана. После получения 2 мая 1774 указа “Петра III” — Е.И.Пугачёва об уничтожении горных з-дов (потенциальных баз правительственных войск в снабжении продоволь­ствием и боеприпасами) в кон. мая – нач. июня ру­ководил сожжением Симского, Усть-Катавского и Юрюзань-Ивановского заводов и до окт. безуспеш­но осаждал Катав-Ивановский завод (см. Обра­щение Салавата Юлаева и Юлая Азналина от 10 сентября 1774). 5 июня произведён Е.И.Пуга­чёвым “для лутчаго в народе разбирательства... над всеми в нашей стороне обитающими главным атама­ном” [Протокол показаний Юлая Азналина и Сала­вата Юлаева на допросе в Уфимской провинциаль­ной канцелярии относительно некоторых фактов их участия в Пугачёвском восстании. 5 мая 1775 г. //Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С.317]. В июне–окт. исполнял долж­ность “судьи” Сибирской дороги. В кон. окт. вер­нулся в Юлаево, в нояб. прибыл с повинной к И.Л.Тимашеву под Челябинскую крепость. По требованию ген.-аншефа П.И.Панина “немедля, под караулом и заковав в железа, отправить в Казань к тамошнему губернатору” 6 дек. отослан Тимашевым к казанскому губернатору ген.-поручику П.С.Ме­щерскому, к-рому было приказано “содержать Са­лаватку и отца его Юлая под собственным... при­смотром, наикрепчайше приковав их к стене и обре­меня ручными и ножными кандалами, как самых важных колодников, до решения об них или от ея и.в. прямо, или от меня собственно”. На основании “собственноручного ея и.в. повеления” в февр. вме­сте с С.Ю. доставлен из Казани в Москву для про­ведения допросов в отделении Тайной экспедиции. В показаниях 25 февр. 1775 сообщил, что у него 3 жены, 2 из к-рых с 10-летним сыном захвачены подполк. Н.Я.Аршеневским. Команда Аршеневско­го забрала у него также 50 лошадей, “немалое чис­ло” коров и мелкого скота, “серебреною манетою 600 руб., серебр. старинных копеек 15 рублей”, 15 руб. медью и три лисьих меха. По предварит. приговору Тайной экспедиции от 16 марта 1775 направлен к оренб. губернатору ген.-поручику И.А.Рейнсдорпу для установления степени вины. В ходе следствия 1 мая – 6 июля в Уфим. провинц. канцелярии был допрошен 5 мая и 8 июня. 15 ию­ля приговорён Рейнсдорпом к одинаковой с С.Ю. мере наказания – телесному наказанию (175 ударов кнутом) и пожизненным каторжным работам в Бал­тийском Порте. 29 нояб. доставлен с С.Ю. из Уфы в Балтийский Порт, где провёл более 20 лет. Согласно “Статейному списку” коменданта Балтий­ского Порта полк. Г.И.Экбаума (июль 1797), Ю.А. “дряхл, на ногах имеет от застарелой цынготной бо­лезни раны”. Образ Ю.А. нашёл отражение в баш. фольклоре. Сохранились предания о Ю.А. “Отец Салавата”, “Твердышев и Юлай Азналин”. Имя Ю.А. упоминается в баш. нар. песне “Салават на каторге”, баите “Салават Юлай”, кубаире “Юлай и Салават” и др.

Ист.: РГАДА. Ф.6, оп.1, д.427, л.9; д.504, ч.2, л.286–288; д.593, л.328, 329; ф.7, оп.1, д.2353, л.38, 39; ф.1274, оп.1, д.200, л.348, 372; ЦГИА РБ. Ф.1, оп.1, д.3359, №454; д.3376, л.47; д.3380, л.60–63; ГАОО. Ф.3, оп.1, д.79, л.73; Материалы по ис­тории Башкирской АССР. Т.4, ч.1. М., 1956; БНТ. Т.2: Предания и легенды. Уфа, 1987.

Лит.: Гвоздикова И.М.Башкортостан накануне и в годы Крестьянской войны под предводительством Е.И.Пугачёва. Уфа, 1999; её же. Салават Юлаев: Исследование документальных ис­точников. Уфа, 2004.