Ильчигул Иткулов

ИЛЬЧИГУЛ ИТКУЛОВ, участник Пугачёва вос­стания 1773—75, полковник. Из башкир Кущин­ской вол. Сибирской дороги. Старшина той же во­лости.

В дек. 1773 со своим отрядом вступил в отряд С.Ю. и стал одним из ближайших его сподвижни­ков. В нач. янв. 1774 возглавил авангард отряда, посланного С.Ю. на переговоры с жителями Крас­ноуфимска о добровольной сдаче, выдавал охран­ные билеты присягнувшим “Петру III”, 4—8 янв. встречался с представителями красноуфим. властей в дд. Бугалыш и Ключики. 9 янв. его отряд без со­противления вступил в Красноуфимск. Участвовал в осаде и штурме Кунгура. Был в числе подписавших увещевание к правителям города и “обывателям” о добровольной сдаче Кунгура повстанцам (см. Увещевание Салавата Юлаева и Канзафара Усаева от 19 января 1774). В февр. вернулся в свою волость, откуда по распоряжению И.Н.Зару­бина высылал башкир “с добрыми лошедми и ору­жьями” в Чесноковский повстанческий центр. В апр. вместе с С.Ю. и И.Н.Белобородовым готовил­ся к новому наступлению на Кунгур. В это время возник конфликт между И.И. и Бахтияром Кан­каевым. Последний жаловался Белобородову, что И.И. вместе со своим товарищем Сулейманом Кусекеевым “всегда делают мне препятствия” в набо­ре добровольцев в повстанч. отряды, в налажива­нии производства пороха в волостях Сибирской до­роги [Рапорт полкового старшины Бахтияра Канка­ева атаману И.Н.Белобородову о неисполнении старшиной Ильчигулом Иткуловым приказов //До­кументы ставки Е.И.Пугачёва, повстанческих влас­тей и учреждений. С.312]. Белобородов, выступая в роли третейского судьи, писал спорящим: “быть подкомандующим в каманде тех полковых старшин, в чьи они во время похода по желанию своему по­шли, а насилия ни от кого не было” [Там же. С.293]. В мае — нач. июня И.И. вместе с С.Ю. сражался против деташемента подполк. И.И.Ми­хельсона, а затем присоединился к Главному по­встанческому войску. Указ “Петра III” — Е.И.Пугачёва о присвоении звания полковника И.И. получил, видимо, 5 июня в стане Пугачёва, вместе с к-рым 10 июня вновь вступил в Красно­уфимск, 18—21 июня участвовал в осаде и боях под Осой. В эти дни, по свидетельству Канзафара Уса­ева, И.И. входил в ближайшее окружение Пугачё­ва. Участвовал в походе Гл. повстанч. войска по Прикамью, Казанских сражениях 12 и 15 июля 1774, а после разгрома повстанцев боролся с дезер­тирством. По словам очевидцев, он “устращивал людей смертию за то, чего они бежали из-под Каза­ни” [Выписки из протоколов показаний повстанцев в Казанской секретной комиссии //РГАДА. Ф.6, оп.1, д.427, л.9]. Летом и осенью 1774 И.И. стал одним из предводителей повстанч. движения в сев.­вост. Башкортостане. По сведениям Бисертской за­водской конторы, С.Ю. и И.И. в окт. набирали “казаков” в деревнях по р.Уфа с целью похода на Бисертскую, Кленовскую, Ачитскую крепости. Стойкость, преданность И.И. народной борьбе ярко характеризует его письмо от 10 окт. временному ко­менданту Красноуфимска Я.Г.Савинову (опублико­ваны два перевода письма с тюрки на рус. язык, 1975, 1982). В ответ на призывы коменданта к насе­лению Сибирской дороги принести повинную влас­тям заявлял: “А мы к вам... не поейдем, нам скло­ниться неможно, потому что присягу за Петра Фёдо­ровича приняли”. И.И. высказал решимость бороть­ся до последней возможности: “Мы на вас не по­едем, милостивый государь наш приказал, чтобы мы не вступали в бой, если сам враг не пойдёт на нас. Если же вы перейдёте [через Уфу], то мы будем биться до последнего нашего человека!” [Письмо предводителей повстанцев полковника Ильчигула Иткулова и др... Я.Г.Савинову об отказе принести повинную властям Екатерины II //Воззвания и пе­реписка вожаков Пугачёвского движения в Повол­жье и Приуралье. C.196–198]. С целью приостанов­ки вылазок команд из Красноуфимска и склонения Савинова на сторону повстанцев в письме излага­лись вымышл. сведения об успехах Пугачёва (о но­вой осаде Оренбурга, продвижении в Башкортостан с Волги 40-тысячного повстанч. войска и др.). В своём послании И.И. остановился на просчётах официальной пропаганды в отношении Пугачёва, объявившей его преступником с клеймами на лице: “А подлинно оной — государь Пётр Фёдорович, а не Пугачёв, у коего де ноздри не рваны, клеймов нет и кнутом не бит, потому что мы его сами виде­ли, и с ним обще служили” [Письмо командира башкир-повстанцев Ильчигула Иткулова вахмистру Красноуфимской воеводской канцелярии Я.Савино­ву об отказе башкир покориться властям Екатерины II. 11 окт. 1774 г. //Крестьянская война 1773— 1775 гг. на территории Башкирии. С.239,240]. По­встанч. деятельность И.И. была хорошо известна властям. Начальник Казанской секретной комис­сии П.С.Потёмкин называл его в числе “главней­ших бунтовщиков” наряду с Кинзёй Арслановым, С.Ю., Юлаем Азналиным, Бахтияром Канкаевым. После захвата в плен С.Ю. в обстановке подавле­ния последних очагов восст. И.И. явился к властям с повинной. В Казанскую секретную комиссию его доставили 5 февр. 1775, когда Потёмкина там уже не было, а комиссия заканчивала свою работу. До­кументов об участии в восст. И.И. в комиссии не нашли. Учитывая заявление о раскаянии, Тайная экспе­диция определением от 27 марта 1775 освободила И.И. без наказания. Дальнейшая судьба неизвестна.

И с т.: РГАДА. Ф.6, оп.1, д.416, ч.2, л.47,104; д.439, л.13–20; д.506, л.507–510; д.507, ч.5, л.105,121; ф.7, оп.1, д.2043, ч.14; РГВИА. Ф.20, оп.1, д.1235, л.651–654.

Лит.: Гвоздикова И.М. Салават Юлаев: Исследование до­кументальных источников. Уфа, 2004.